Тамерлан

Тамерлан — рассказ о языке …. Диагноз — когда это облегчает, помогает ребенку в развитии или наоборот, заставляет нас терять из вида ребенка и видеть его через призму диагноза, наши собственные страхи. Мы с нетерпением ждем следующего шага болезни. У Тамерлана нет этих дилемм. По той простой причине, что его диагноз пока недоступен. Есть только предположение, что это генетическое заболевание, что его проблемы исходят из этой области. Когда Тамерлан родился, никто не мог ожидать, что его путь развития будет более сложным и продолжительным, чем других детей. Посмотрите на фильм, когда мама учит его первым звукам.

Тамерлан изучает свой внутренний мир своим языком. С одной стороны, звук является следствием этого исследования, а с другой стороны, он становится новым инструментом для дальнейшего погружения. Красивый фильм. Фильм о происхождении личности Тамерлана. Затем это исчезло. Тамерлан перестал выдавать звуки, медленно начал забывать все, что узнал раньше. Даже отношения с мамой, настолько сильные до этого — ослабли. Я встретила его, когда ему было менее двух лет. Его дыхание было мелким и ускоренным. Он выполнял множество нескоординированных движений. Он был очень взволнован и отсутствующий одновременно. Он мог лежать. Я помню выражение лица, удивление Аллы — его мамы, когда я спросила, плачет ли Тамерлан слезами и смеется ли он. Он перестал плакать и смеяться — и никто этого не заметил. Это случается часто. Родители, ожидающие других функций, не замечают, что их ребенок перестает плакать и смеяться. Вместо того, чтобы плакать, раздавался крик — но слез и трепетания тела, типичного для плача, не было.

Способ еды меняется. Проглатывание пищи, особенно воды, затруднено. Дети отказываются есть пищу — еда ограничена глотанием. Отсасывающий рефлекс исчезает. Я наблюдала десятки раз, что уроки языка восстанавливают эти функции. С осознанием того, что язык восстанавливает плач, появляются слезы, ребенок снова смеется. Это изменение обычно сопровождается изменением выражений лица.

Глаза возвращаются в нормальное положение, на лице появляются эмоции. Раннее затвердение языка приводило к дальнейшим изменениям в области головы, шеи и внутренних органов до самой тазовой области — к сфинктеру. Тело ребенка теряет жесткость и твердость * (внутреннее напряжение вызывает отказ от вращения?) Ребенок начинает катиться, двигаться. Он изменяется эмоционально и интеллектуально. Так было и с Тамерланом. Языковые уроки были таковыми, которые сделали всю лавину перемен от мотивации к эмоциям. Он научился не только катиться, ползать, но и сидеть, вставать, поддерживаться об стену. Тамерлан снова показывает свои эмоции — любовь, а иногда и неудовольствия. Особенно, когда его чувство эффективности не удовлетворяет его. Потребность в эффективности медленно становится одной из доминирующих потребностей Тамерлана. У Тамерлана нет парашютного рефлекса, поэтому он должен научиться защищаться от падения. Уроки заставили его медленно учиться садиться, а играть сидя, и теперь он учится стоять … возможно, ходить. Первые несколько уроков с Тамерланом были моими .. Три урока были с Аланом — теперь Алла является его первым учителем. Вместе они учатся друг у друга.

Алла все время учится. Уроки сознания через движение стали для нее особым кодом доступа не только к себе, но и к Тамерлану. Чем больше она получает доступ к себе, тому, кто она, что она чувствует, тем легче осознавать потребности Тамерлана. Отделить свои от него потребностей. Алла знает, что для того, чтобы лучше помочь Тамерлану, она должна сначала помочь себе. Потому что это наука о методе. Это единственный способ использовать его в качестве инструмента.